Владимир Буров - Альфа Центавра [СИ]

— Вкусно, как торт Тирамису.

— Она сама сказала, — поддержала Леньку Ника, — есть:

— В каждом придорожном бунгало.

— Я люблю мясо, — вмешался Эспи, — и знаете, чтобы это был такой горный орел, прошу прощенья, не орел в данном случае, а горный придорожный бунгало, где всегда жарят только адын стейк, такой вкусный с:

— Немножко крови.

— Да, — подошел к нему поближе Амер-Нази, — много, действительно, не надо, а немножко:

— Всё равно придется.

— Да, чтобы получалось не специально, не с перенапряга, а автоматом. Подошла Кали и сказала:

— Через час наступаем, — и кивнула назад, как будто там было медом намазано: — Он так сказал.

— Наверное, он еще не совсем проснулся, — сказал Распи. И все замерли, вытаращив на него глаза.

— Кто такие? — спросила Кали, и добавила: — Почему не расстреляли?

— Дак мы не знали, что надо, — тявкнул Лева Задов из-за спины Амера. — Но если надо, я сам поведу их к карнизу.

— К какому еще карнизу, что ты плетешь, сукин сын?! — пролаяла Коллонтай. — Ты тех расстрелял? — добавила она.

— Каких Тех? — не понял Амер-Нази.

— Пусть ответит этот контрразведчик. Лева побоялся соврать, как следует, но чуть-чуть все равно приврал:

— Некоторых да, многих — еще нет.

— Почему не наоборот?

— Забыл, прости. Пока обед, ужин, плюнул на них и все.

— Разоткровенничался, идиот, — сказала Кали, но смягчилась и попросила Распи рассказать, откуда он знает, что Дыбенко еще не полностью ожил, а так только:

— Мутит воду во пруду, — в том смысле, что только выполняет приказы Кали. Она, правда, объяснила это просто:

— У нас контактум.

К счастью трубачи уже протрубили тревогу. И заскрипели повозки маркитанток. Они уже не шли за офицерами, а шли вперед, готовить именно — было принято решение — один вот этот уже запатентованный Стейк Коллонтай. Она не могла понять, что лучше:

— Разозлиться, или просто:

— Вот так прославиться, если нигде не везет систематически.

— Ладно. Хорошо. Поведете по эскадрону. Сначала пройдете вперед и затаитесь, а когда мы начнем отступать — ударите им в тыл.

— Всё это прекрасно, всё это хорошо, — сказал Эспи, но разве есть информация, что Полосатые выйдут из-за стен Трои?

— Да.

— Кто сказал? Эспи показал большим сильно изогнутым в обратную сторону пальцем назад, где маячил долговязый Распи.

— Кто он такой, чтобы знать больше меня? — негромко рявкнула Кали. И он произнес свой сакральный пароль:

— Их бин Распутин.

— Немец, что ли?

— Да, пожалуй что и немец.

— Да каки из немцев предсказатели, — толи сказал, толи хотел сказать Амер-Нази, но его самого без дальнейших предисловий послали командовать третьим эскадроном:

— По центру.

— Я не готов, — вякнул он.

— Почему?

— Боюсь, не успею вспомнить, умею ли я кататься на лошади.

— Кататься будешь на мне. Если вернешься с победой, — ответила Коллонтай.

— Можно последний аргумент?

— А именно?

— Я как бывший командующий фронтом имею право на дивизию.

— Естественно, за вашим личным эскадроном пойдет ваша дивизия. Это относится ко всем присутствующим, — она окинула взором Медузы Горгоны Эспи — справа по отношению к Царицыну, и Распи — слева.

— Разрешите сказать и мне, благородная Инопланетянка. Лучше я останусь здесь, а?

— Кем?

— Начальником штаба.

— Начальником штаба, — повторила она. — А! вспомнила, вы предсказатель. Это хорошо, но у нас есть уже. — Она не договорила, т. к. ее перебил Эспи:

— Адын.

— Нет, это само собой, этот мой личный — как это по-русски?

— Тет-а-Тет.

— Верна.

— Простите, мэм, но это всё хренопасия, предлагаю проверить.

— Поздно, милок, проверять — теперь тока: доверять будем.

— Тем не менее, хочу быть Начальником Штаба.

— Хорошо, но кто-то достойный должен вас заменить на правом фланге.

— Я пойду правым, — сказала Камергерша.

— Вы, — почти не удивилась Кали, — что ж, корова с возу — бабе легче.

— Мы пойдем за ней, — сказала Ника Ович, и обняла Леньку Пантелеева, — на броневике.

— Тогда мы возглавим танковую бригаду, — сказала Сонька.

— Никаких Сонек! — рявкнула Кали. — Ты перебежишь к Полосатым.

— На себя посмотри.

— Ах вот как! Лева! взять ее под стражу.

— Зачем?

— Это шпионка. Танк отдали Махно и Аги.

— Ну-у, — сказал Лева Задов, — с танками мы победим точно.

— Да, — сказала Кали, — тем более танковая бригада пойдет сзади в качестве Заградотряда.

— Значит, я тоже с ними, что ли, пойду? — спросил растерянно Лева, ибо раньше он тоже был в Заградотряде вместе с командовавшей им Аги.

— Да, — сказала Аги, — на броне моего танка.

— И да? — спросил Амер-Нази, — если Распи-Распутин у нас уже Начальник Штаба, то я что буду делать?

— Фронтом Командовать, разве мы это еще не обсудили?

— Здесь так много начальников — Ты, Распи, Дыбенка, да и Махно тоже лезет в Атаманы, Камергерша — мне-то где стоять?

— Вот это я, кажется, действительно еще не сказала. Будешь, как человек, которому известна вся диспозиция нашего наступления, давать маяки — как это и положено Командующему Фронтом.

— Я не понимаю, зачем тогда нужен этот Предсказатель Распи?

— Так он будет действовать сзади, а ты впереди.

— Нет, честно, я так и не понял: где впереди?

— На Стене Трои.

— На Стене Трои, — повторил Амер-Нази, и добавил: — Как ХГектор, что ли? — начал даже заикаться этот чистокровный американец. — Но он похгиб.

— У вас появился акцент, — заметила Кали.

— Да, волнуюсь.

— Я подумала, что собрались сдаваться в плен. Но запомните, это и будет вашим Падением Эмиратов.

— Хорошо, хорошо, я похгибну, но почему-то однозначно вижу себя в Светлом Будущем. — Он помолчал, потом добавил: — Не понимаю, как можно незаметно залезть на Стену Царицына с этой стороны.

— У нас есть длинные лестницы, — сказал Лева Задов.

— В общем так, вы:

— Э Нью Дон Кихот и Санча Панса, поэтому попретесь туды-твою вместе.

— Я уже назначен в Заградотряд, не мохгу, — тоже с акцентом заговорил Лева.

— Я подпишу новый.

— Вы ведете себя непоследовательно, как Цезарь при переходе Рубикона: то пойду, то не пойду.

— Это был не Цезарь.

Глава 49

— Знаю, знаю, Александр Македонскав, но тем более. Я понимаю, — продолжал Амер, — вы хотите запутать врагов, но запутаете не только меня, но и себя тоже.

— Мне знать наперед ничего не надо, так как имею узе своего личного Пред-сказателя-я!

— А вы помните, что предсказал предсказатель Одиссею, когда он намылился на Трою? Иди! Так сказать:

— На Вы! — А вышло? Все-е-е похгибли, кроме него. Так остались раз-два и обчелся, а остальных съели львы на необитаемом острове.

Учтите:

— З нами будет тоже самое. — Всех сожрут, как божьих одуванчиков.

Далее, наступление, сражение отдельных групп, а сзади эту армию бьет в тыл Жена Париса с Пархоменко, Буди и Варой.

Если кто не забыл — напомню:

— Предсказатель был снят с правого фланга, а там был не Распи, а Эспи, и, так сказать:

— По ошибке! Эспи занял место ему если не по уму, то предсказанию уж точно положено, как не только он — но и Другие — даже не думали, а утверждают:

— Мечтали не с детства, конечно, но:

— Узе в тюрьме. Амер-Нази привязал к себе Леву, чтобы — нет: не неубежал, а наоборот, чтобы по старой привычке не ломонулся вперед, в Царицын, и:

— Опять обменялся с Беней — Мишкой Япончиком местами, — ибо сказано по определению:

— Лучше быть легалом, чем резидентом, которых, в конце концов, ловят, как мышей, и сажают на электрический стул, и только очень немногим достается в наследство парк Юрского Периода, называемый в простонародии:

— Пайк Кой-Кого. Тем не менее, Мишка по запарке пропустил Леву со товарищи на стену, как будто это было так и надо. Хотя дело было вполне логичным:

— Беня Крик — он же Мишка Япончик — как раз был расстроен предложением:

— Бросить охранять Стену Царицына, так как теперь это будут делать профессионалы, а:

— Охранять взятых в плен во время контратаки Бело-гвардейцев. Таким образом, Лева понял, что узнал тайну, которую в принципе можно превратить в:

— Тайну Клада, — приснившегося когда-то Бальзаку, по утру, правда, понявшему, что:

— Проспал время его отправки на Необитаемый Остров.

— Я не просплю?

— Вот ду ю сей? — спросил Амер-Нази, разумея, что:

— Иностранцев здесь и любят и уважают больше, чем обычный сэконд-хэнд. И Беня как раз размышлявший о возможности пересечения параллельных прямых — если бы был Лобачевским — а в данном случае просто: